— Послушай, Лидочка, ведь это, в сущности, ужасно! — говорит Сомов, вдруг останавливаясь перед женой и с ужасом глядя на ее лицо. — Ведь ты мать… понимаешь? мать! Как же ты будешь детей учить, если сама ничего не знаешь? Мозг у тебя хороший, но что толку в нем, если он не усвоил себе даже
элементарных знаний? Ну, плевать на знания… знания дети и в школе получат, но ведь ты и по части морали хромаешь! Ты ведь иногда такое ляпнешь, что уши вянут!
Причинами такого водимого и быстрого нравственного падения князя Владимира Александровича Шестова была с одной стороны его воспитание, отсутствие каких-либо нравственных правил, его положительная неподготовленность к трудовой жизни, отсутствие не только образования, но даже
элементарных знаний, с другой же наступившее безденежье, вызвавшее вдруг страшное сознание своей положительной беспомощности, пробудившее дурные инстинкты его натуры в мелочах, ставшие заметными для окружающих, так как известно, что крупные подлости, совершаемые под аккомпанемент золотого звона, заглушаются этою дивной мелодией: они вовсе не замечаются, или же на них сквозь пальцы смотрит совеременное общество.
Неточные совпадения
Из Закона Божия — Ветхий завет до «царей» и
знание главнейших молитв; из русского языка — правильно читать и писать и
элементарные понятия о частях речи; из арифметики — первые четыре правила.
С нашей точки зрения, и
знание предполагает веру, оказывается формой веры, но веры
элементарной и неполной, веры в низшую действительность.
На этой почве совершается гносеологический кризис, который начался с призыва к Канту, а в дальнейшем своем развитии должен преодолеть и кантианство, эту для многих
элементарную школу, в которой научное
знание защищают от скептицизма и лишают его абсолютной притязательности.
Всякий акт
знания, начиная с
элементарного восприятия и кончая самыми сложными его плодами, заключает в себе принудительность, обязательность, невозможность уклониться, исключает свободу выбора.
Он призывает к
элементарным вещам, к труду, к дисциплине, к ответственности, к
знанию и к учению, к положительному строительству, а не к одному разрушению, он громит революционное фразерство, обличает анархические наклонности, он совершает настоящие заклинания над бездной.
И настало время, когда нам нужно, наконец, настоящее, более простое и
элементарное смирение, смирение не перед мудростью русского народа, а перед законом цивилизации, перед культурой, перед светом
знания.